На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мирово - Страница 32

– Наверное, – вяло кивнул комбат, на самом деле не разделявший восторгов вторпома. То, что компьютер противника принял сигнал опознавания, найденный среди миллионов прочих файлов в базе данных КИЦа уничтоженного корабля, еще ничего не значило. Враг, скорее всего, уже знал о гибели транспорта и, вполне вероятно, сделал соответствующие выводы. И сейчас просто выжидал, подпуская их поближе и готовясь… к чему-то готовясь…

– Прошли внешний бакен, начинаем спуск в направлении низкой опорной орбиты, – забубнил второй помощник. – Включен реверс-режим планетарных двигателей. Время выхода в апогей – семьдесят девять минут, расчет – над эллипсоидом, поправка в расчете над сферой – плюс двадцать два километра в стандарте. Расчетное наклонение – пятьдесят три и семь градуса, период обращения – порядка девяноста восьми минут…

Переглянувшись с особистом, комбат пожал плечами: бубнеж астронавта ничего ему не говорил. Нет, он – теоретически, конечно! – знал отличие низкой опорной орбиты от, скажем, геостационарной или геосинхронной, но и не более того. Всякие там «наклонения» или «периоды обращения» оставались для него темным лесом.

– Слушай, как тебя там? Лейтенант Бартон, что ли? – неожиданно подал голос Харченко. – Ты там особо не мудри, ладно? То, что нас в карантинную зону пропустили, я понял. А вот, например, скажи, чем нам грозит попытка начать выброс десанта?

– Так точно, лейтенант Бартон, согражданин… то есть, товарищ майор! – вытянулся затянутый в такой же, как и у капитана, отутюженный до режущих глаз стрелок космофлотовский китель и брюки, второй лейтенант.

– Простите, что именно вас интересует?

– Только то, что три сотни моих ребят сейчас ждут команды на высадку в челноках. В челноках, поскольку так у них будет куда больше шансов уцелеть, если по нам шарахнут чем-нибудь противокорабельным. И еще в несколько раз больше добровольцев сидят по своим отсекам. Вот я и хочу знать, что им ожидать после получения этой самой команды?

– Товарищ майор, я не могу ответить на этот вопрос! Слишком много второстепенных факторов, влияющих на ход…

– Ясно. Считай, что я ничего не спрашивал. Виталь, так что, по матрешкам? – после просмотра старинной комедии, снятой в Ленинграде, Харченко иногда вставлял в разговор эту непонятную людям будущего фразу. – Погнали?

– Ага, – смерив шикарного лейтенанта взглядом, от которого тот неожиданно съежился, Крупенников кивнул товарищу. – Пора. Нас по-любому ждут, и отчего-то не могу сказать, что меня это пугает…

– Тогда пошли, – особист первым двинулся к выходу. – Нам еще эту дурацкую скорлупу натягивать. Хотя мне она определенно нравится. Хорошая вещь. Добавляет шансов выжить, знаешь ли.

Усмехнувшись, майор Виталий Крупенников, командир штурмового офицерского батальона и Добровольческого корпуса, следом за товарищем перешагнул высокий комингс ходовой рубки «Мечты».

* * *

Почти весь личный состав батальона разместился в десантных ботах. Не таких аскетичных, как трофей, на котором недавно довелось полетать штурмовой группе капитана Ильченко, а куда более комфортабельных, в недавнем прошлом бывших стандартными эйкуменскими орбитальными шаттлами, спускавшими к поверхности и поднимавшими на орбиту колониальные грузы и людей. На каждый челнок пришлось по двадцать десантников в полном боевом снаряжении, достаточно удобно разместившихся в грузопассажирском отсеке.

Крупенников с Харченко, несмотря на недовольство Лаптева, в этот раз решили лично принять участие в операции. Комбат уже откровенно засиделся «в тылу» и жаждал боя, особист же имел на операцию некие свои виды. Отговорить от участия в высадке Яшу с батюшкой тоже не удалось; впрочем, относительно последних особенных споров и не возникало: если политический и духовный лидеры хотят разделить с бойцами («паствой», как выражался в подобных случаях отец Евгений) все тяготы предстоящего боя, так почему бы и нет? Им, если уж честно, как раз самое место в первых рядах атакующих. Личным, так сказать, примером направлять порыв и поддерживать боевой дух…

Внешнюю границу карантинной зоны Агрона судно прошло спокойно, обменявшись с дежурными диспетчерами орбитальной базы набором стандартных фраз, что еще более убедило комбата в том, что их ждут. А, значит, следовало внести в первоначальный план определенные коррективы, благо, продумано все было еще на Земле. Харченко, перед отлетом долго гонявший «компьютерных гениев» штаба, предположил, что их постараются уничтожить именно в карантинной зоне, не допустив до пояса верфей и баз и, тем более, не допустив до уровня высадки. Излучатели противометеоритной защиты кораблю, конечно, не страшны (а ядерных ракет у них, хотелось надеяться, в наличии нет), но направить на таран какой-нибудь управляемый автопилотом бот или баржу было делом нескольких минут.

Потому, едва войдя в зону карантина Агрона, «Мечта» выпустила из своих шлюзов вовсе не неуклюжие десантные боты, а крохотные юркие ялы, с помощью которых состоятельные эйкуменцы добирались к своим висящим на орбите прогулочным яхтам. Сам по себе процесс экспроприации этих крохотных суденышек несколько дней назад немало повеселил Харченко, но сейчас речь шла совершенно не об этом. Поскольку в шикарном пассажирском салоне каждого ялика, управляемого автопилотом, ныне покоилось по боевой части ПМА-ракеты, запрограммированной на подрыв в соответствии с заданной программой.

И бортовой компьютер «Мечты» отсчитывал последние мгновения их жизни.

– Вырубай электронику, будь готов к перезагрузке системы, – спокойно скомандовал посвященный в подробности происходящего капитан.