На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мирово - Страница 8

– Так, капитан, – майор начал кое-что понимать. – А теперь, вдохни-выдохни, как говорится, и давай подробно, о чем ты?

– Так о корабле ихнем!

– Это я понял. А пленных, значит, нет? – Виталий снова глянул на Харченко. Верно истолковав его взгляд, тот кивнул.

– Нет. Большинство челноков высадили десант… ну, ящериц в смысле, и убрались, штуки три наши сбили. Неповрежденный оказался только один, что-то у него там с движком случилось. Мы хотели захватить, так пилот своего борттехника застрелил – и сам тоже… Вот я и подумал, пока они не оклемались, может, нам на орбиту рвануть? Не крокодилы ж транспортом управляют?

– А почему ты считаешь, что не ящеры? – ничего более умного в голову комбата просто не пришло. Стоящий неподалеку Харченко же лишь криво ухмыльнулся: именно об этом они как раз недавно говорили. Конечно, не ящеры, с их зачаточным разумом и явно не приспособленными к точным действиям лапами.

– Так видел я их в деле, и там, на Гроте, и сегодня! Какие из них пилоты?! Люди там всем управляют, люди! Вот я и подумал, если мы быстренько кораблик их на абордаж возьмем да экипаж с пристрастием допросим…

– Капитан дело говорит, – неожиданно встрял особист. – Нам и самим, комбат, об этом подумать стоило бы. Ильченко, ты покури пока. Пойдем на два слова… – Сергей подхватил Крупенникова под локоть и потащил в сторону:

– Виталь, все, что он сейчас сказал – минус нам, огромный такой минус, сами должны были догадаться. Ведь поняли уже, кто тут всем руководит!

– Ну, не так, чтобы поняли, – пожал плечами тот. – Ты-то своих, с психоблоками которые, так и не расколол. Думаешь, он прав?

– Да прав, прав однозначно! – горячо зашептал особист. – Сам посуди: город очистили, а пленных нет. Ну, я не ящериц имею в виду, сам понимаешь. А людей пленных – ноль целых, ноль десятых. Короче, пока они не очухались и не поняли, что вторжение провалилось и пора сматывать удочки, предлагаю такой план: грузим в любой трофейный челнок абордажную группу и рвем на орбиту. Захватываем кораблик – и…

– Ты что, книжек про пиратов перечитал? – буркнул Виталий. – «Абордажная группа», понимаешь… А челнок ты где возьмешь?

– Челнок будет, и не один. Ильченко просто всей картины не знает. Есть у нас трофеи, есть, уж поверь мне. А вот пленных действительно нет. Кого наши сгоряча положили, кто сам себя порешил. Не принято у них, похоже, на милость победителя сдаваться. Только решать нужно быстро: если они поймут, что здесь, внизу, все кончено, то попытаются уйти.

– Думаешь, есть шансы?

– А почему нет? – Харченко вытащил сигарету, закурил. – Наши-то леталки они однозначно к себе не подпустят, а вот свои? Ну, типа, кому-то удалось вырваться, СОС, повреждения на борту, срочно разрешите стыковку… и так далее…

– А если нет?

– А если нет, – отрезал Сергей, сверкнув взглядом, – значит, наградим погибших при исполнении героев, вот что! Или тебе впервой разведгруппу за линию фронта отправлять? Мне – нет.

– Ладно, я понял. Кого?

– Инициатива наказуема, – ухмыльнулся особист, делая знак Ильченко: подойди, мол. – Василий, кого с собой возьмешь?

– Значит, разрешаете? – расплылся в улыбке капитан. – Да всех своих и возьму, почти полное отделение выходит. Вы не сомневайтесь, товарищи командиры, справимся! Нам бы только внутрь попасть, а уж там… Да и счеты у меня с ними…

– Слушай боевую задачу, – принял окончательное решение Крупенников. – Вам необходимо пробраться на трофейном челноке на борт вражеского корабля и захватить его, желательно неповрежденным, еще более желательно – с командой. Ящеров в плен не брать, только людей. При невозможности выполнения операции корабль уничтожить.

И, предвосхищая незаданный Ильченко вопрос, ПОЯСНИЛ:

– С собой возьмете боевую часть одной из противометеоритных ракет. Коды активации детонатора получите у товарища майора. Если что, взорвете эту лоханку к известной матери. Вместе с экипажем. Ясно?

– Так точно, – просветлел лицом капитан. – Сделаем в лучшем виде. Разрешите идти?

– Да не спеши ты, капитан, – Виталий кивнул в сторону особиста. – На время проведения операции поступаешь в ведение товарища майора. Так вроде?

– Ага, именно так, – довольно кивнул Харченко. – Пошли, Василий, я тебе еще пару умных слов напоследок скажу. Заодно и челнок тебе и твоим бойцам подберем, есть тут у меня парочка на примете…

* * *

…Вечером того же дня смертельно уставший, несмотря на гидромассаж и ионный душ, комбат сидел и звякал чайной ложкой по стеклянному стакану. Он так и не полюбил чай в одноразовых пластиковых стаканчиках. Что ж это за чай, который даже и размешивать не нужно?! Профанация одна, а не чай! Эрзац, как у фрицев в сорок втором, никак не иначе. Было дело, пробовал. И трофейный кофе из цикория, и гороховую колбасу и kriegsbrot тот знаменитый!

Рядом сидел майор Харченко. Лаптев, сославшись на дела, заперся в своей комнате, отмазавшись мудреной фразой, что «анализ прошедшего боя, как водится, залог успеха боя будущего». Впрочем, никто и не спорил. Финкельштейн же, как обычно робко, притулился в углу со своим знаменитым планшетом, о содержимом матрицы памяти которого не знал даже вездесущий особист.

А перед Крупенниковым сидели двое.

Отец Евгений, снова сменивший форму на рясу, и…

«Недостойный отца своего блудный сын Михаил» – как представился комбату здоровенный мужик с окладистой бородой, когда добровольцы раскопали завал над входом в монастырский подвал. Раскопали, выворотили покореженные кованые двери и… и оттуда начали выходить люди. Бабы, старики, дети, мужики… Нет. Пожалуй, даже не «люди», а именно – бабы, старики, дети, мужики. В какой-то момент наблюдавшему за ними Крупенникову даже показалось, что он вернулся обратно, на Ту Войну, уж больно похожи оказались эти степенные, странные человеки на тех, кого он когда-то освобождал в сорок третьем и в сорок четвертом.